«Вся цепочка продвижения книги состоит из передачи любви и веры в эту книгу»

— Вы верно подметили: на российский рынок институт литагентов пока не ложится, поэтому литагентств у нас очень мало, можно по пальцам пересчитать. Я подробно объясняла причины в посте в нашем канале. Дело в том, что в России маленький книжный рынок, в котором не так много денег, у авторов низкие гонорары, преобладает переводная литература, нет писательства как профессии. Все эти особенности делают классическое литературное агентство убыточной бизнес-моделью. Литагент просто не выживет на процент от гонораров своих авторов, которые в России получают копейки. Он, конечно, может зарабатывать продажей прав для экранизаций или продажей прав на перевод, но это скорее штучные кейсы. Пока классическая модель — это работа за идею.

Хотя классические литагенты в России все равно есть. Это в основном энтузиасты, люди, которые вышли из книжного рынка, обладающие большой насмотренностью, опытом, которые могут находить и раскручивать писателей благодаря своим связям в издательствах. Конечно, у известных писателей с огромными тиражами есть литагенты, которые защищают их интересы. Но это все равно не индустрия литагентов как в США. При этом я вижу, что Россия переживает писательский бум. Я работаю на книжном рынке семь лет, до бюро работала в маркетинге издательства «МИФ». Когда я ушла из найма и начала смотреть на рынок вне издательства, я была поражена, сколько в России пишущих авторов. Внутри издательства это было незаметно. Мы работали в основном с переводными книгами, я часто слышала, что на отечественных просторах мало качественных книг и авторов, что с ними сложно работать, тяжело раскручивать. Эти проблемы действительно есть, поэтому издательствам выгоднее переводить книги и продавать, чем открывать таланты и продвигать их с нуля. Для бизнеса это долгий и мучительный процесс, проще жить на переводах.

Тем не менее, русскоязычных авторов очень много, я вижу в них большой потенциал в будущем. И сейчас наконец-то на них вырос спрос. У этого спроса очень грустные предпосылки в виде санкций, разорванных контрактов и испорченных международных отношений, но, тем не менее, именно это заставило издателей внимательней смотреть на внутренний рынок талантов. Надеюсь, это поможет развивать писательскую индустрию.

— Учитывая, что мы сегодня живем в мире интернета и контента, писателям скорее нужны продюсеры, чем агенты. Люди, которые помогут сделать из книги хороший продукт и связать автора с его аудиторией, не важно, через издательство или напрямую. При этом помочь писателю попасть в издательство все еще важно, авторы хотят в издательства. Потому что издатель снимает с автора заботы о маркетинге и дает обширную дистрибуцию. Но, думаю, развитие маркетплейсов и книжных сервисов, рост популярности электронных книг, а также развитие навыков публичности писателей со временем может снизить значимость издательств.

— Мне кажется, что сам по себе издательский подход не может себя изжить. Могут меняться бизнес-модели издательств, их способы зарабатывать, потому что меняется потребительское поведение читателей. А издатель как функция будет еще более востребованным. При таком количестве информации в мире очень нужны люди, которые из всего разнообразия отберут качественный контент и покажут его целевой аудитории.

Издатель ― это тот, кто может предложить читателю то, что соответствует его вкусу, ценностям и видению мира. Читателю удобно на это опираться.

А еще издательство аккумулирует вокруг себя определенную аудиторию, выбирая свой сегмент рынка. Автору удобно получить через издателя доступ к этой аудитории, чем самому собирать её по крупицам со всего интернета.

На мой взгляд, издательства не бесполезны, не изжили себя, просто им нужно перестроиться, стать более современными. В этом смысле очень любопытно наблюдать за независимыми командами, потому что они смелые и гибкие плюс очень интересно, как изменят рынок новые игроки — Яндекс и МТС. Это большие технологичные компании с крупными бюджетами, возможно они смогут предложить читателям и писателям новые решения.

— По моим наблюдениям, читатель не мыслит такими категориями. Конечно, есть читатели, которые предпочитают русскоязычных авторов, но в целом людям просто нужны качественные книги, отвечающие их запросам. Если читатель любит детективы, он просто хочет читать хорошие детективы. Чаще всего ему неважно, кто это напишет. Издатель может продать любого автора, если он в него верит. Вопрос в качестве.

— У читателей есть запрос на эскапизм, на легкую жанровую литературу без мрачности. Но в России пока не очень умеют писать такую литературу. Видимо, на нас давит тяжесть русской классики. Это то, что нужно развивать. Однако сейчас активно развивается фэнтези: его и пишут, и читают много. Также есть тренд на книги на историческом и фольклорном материале. Как среди писателей, так и среди читателей. Еще мы в бюро видим рост популярности жанра автофикшн среди начинающих писателей. Думаю, это происходит благодаря успеху авторов вроде Оксаны Васякиной и Веры Богдановой.

— Мы не классические литагенты, хотя и исполняем их функцию ― связываем писателей с издателями. Но наша основная деятельность лежит скорее в сфере писательства. Мы помогаем писателям развиваться и работаем в основном с начинающими писателями, которые только пробуют себя, которым сложно самим разобраться, как работает издательский рынок.

Наше самое большое преимущество в том, что мы автороцентричные и говорим с писателями об их проблемах. На рынке мало кто это делает. Когда автор отправляет рукопись в издательство, ему чаще всего никто не отвечает. Если автор не подошел в издательство, ему не напишут, почему. Большая часть команды бюро ― выходцы из издательств, мы близко общаемся с разными редакциями, у нас есть теплый контакт с ними. И, например, книгу, которая нам кажется важной, интересной и качественной, мы предложим, и ее возьмут. Бывает, конечно, что не берут, но тогда нам объясняют причину, которую мы можем сказать автору. То есть у автора сразу есть понимание, что его книгу не берут не потому что он плохо написал, а потому что она, например, пока не встает в портфель этого конкретного издательства. Отсутствие обратной связи от издательств ― огромная проблема. Из-за того, что русскоязычный писатель не интересен издательству, у него нет возможности развиваться, чтобы попадать в рынок. А с нами автор всегда получает быструю обратную связь.

— В 2020 году в самый разгар пандемии Настя Дьяченко основала нон-фикшн литагентство, к которому через пару месяцев присоединилась я. Настя, как и я, работала в МИФе, она вела русскоязычных авторов из портфеля издательства. Мы начинали с консультаций и продюсирования в сегменте нехудожественных книг, но быстро поняли, что мы шире этой ниши и что мы хотим менять рынок в целом. И что нужно предложить рынку что-то новое. Мы увидели, как много вопросов у писателей и как мало у них информации. К нам приходили и говорили: «Я написал книгу, а что делать дальше?», «Почему издательство мне не отвечает?», «Мне сказали выкупить тираж для продвижения моей книги — это нормально?» и т.д. И мы рассказывали и направляли. К нам на этом этапе присоединились Уна Харт и Алёна Яицкая, и мы таким образом охватили почти все жанры художественной и нехудожественной литературы, кроме поэзии. А потом к нам в руки стали попадать качественные рукописи, которые хотелось самим отнести в издательство. Параллельно мы развивали телеграм-канал «Литагенты существуют», который быстро начал набирать популярность без каких-либо усилий. Мы увидели, насколько авторам важно разобраться в рынке и издательских процессах, понять запросы издателя и читателя. Мы написали очень много просветительского контента, за который нас всё время благодарят. Сейчас в бюро помимо консультаций для авторов есть разные форматы тренерства, коучинг, есть услуги по письменной оценке рукописей, есть очень поддерживающее писательское сообщество с воркшопами, коворкингом и совместными проектами, есть услуги про развитию блогов и продвижению книг. И, конечно, «Питчинги» – наш проект для поиска талантливых авторов, перспективных рукописей. Литагентская деятельность ― это в первую очередь часть нашей миссии. Это способ поддержать писателей, в интересах которых мы действуем. Нам несложно соединить хорошую книгу с издателем.

— Это конкурсный формат, в котором писатель в любом жанре, кроме поэзии, может прислать рукопись литагенту. Разница с обычным конкурсом в том, что мы не назначаем призовых мест. Это такой хорошо организованный самотек, куда авторы могут присылать свои заявки, прикладывая синопсис и отрывок главы. И важно, что они могут прислать рукопись, которая еще даже не закончена, и получить фидбэк еще в процессе работы над книгой. Мы смотрим все заявки коллективом экспертов. И те, кого отбираем, проходят на второй этап. Остальным мы пишем мотивированный отказ с короткой обратной связью о книге. Кто-то, конечно, расстраивается, иногда есть негатив и комментарии, что мы сделали неправильные выводы, но есть и авторы, которые говорят, например, «Я понял, надо переписать синопсис» или «Надо поучиться на курсах». После доработки авторы могут участвовать в следующем наборе. Мы вообще не ограничиваем ― можно участвовать многократно с разными рукописями.

Те, кто проходят на второй этап, устно представляют нам свои книги. На питчингах мы смотрим не только на книгу, но и на умение автора интересно раскрыть идею книги. Мы помогаем авторам научиться презентовать себя и понятно рассказывать о своей книге. Потому что в книжном деле вся цепочка продвижения книги состоит из передачи любви и веры в эту книгу: если автор не влюбил в свою книгу, не объяснил, что она из себя представляет, чем она хороша, агент не сможет ее продвинуть. По-другому не работает. Это наш опыт работы и внутри издательства и вне его.

После онлайн-питчинга мы отбираем тех, кто нам нравится, читаем их рукописи и отправляем понравившиеся в издательства. Если после прочтения рукописи мы понимаем, что не готовы предложить автору литагентское сопровождение, мы проводим для автора консультацию и рассказываем, как дальше можно действовать.

Питчингам как проекту меньше года. Мы их начали в марте 2022 года и сейчас закончили четвертый набор. С этих четырех наборов у нас есть авторы, которые получили предложения от издательств. И есть еще большая часть авторов, от которых мы ждем доработанные рукописи.

Литагентская работа для нас ― это не конвейер. Мы бы очень хотели, чтобы это стало конвейером, но обычно с одного набора из ста заявок примерно трое доходят до заключения литагентского договора.

— Авторов, которые прошли в финал, но еще не дописали, мы добавляем в наше писательское сообщество, где они в контакте с нами могут получить поддержку. Это помогает им не терять запал.

Что касается доработки, если в дебютной книге требуется масштабная доработка, то проще переписать книгу сначала. Чтобы качественно отредактировать книгу, нужен хороший навык литературного редактирования, которого у дебютирующих авторов обычно нет. Но мы в любом случае оставляем авторам возможность переписать и вернуться к нам.

— Недоверие вообще характерно для русского человека, нас просто слишком часто кидали в историческом прошлом (смеется). Но вообще запросы бывают разные. Есть авторы, которые хотят сначала во всем разобраться, а есть такие, которые, грубо говоря, открывают дверь «с ноги» и говорят «Я написал шедевр, давайте вы будете моими литагентами», не спрашивая, как всё устроено. Они думают, что литагент ― это человек, который просто читает каждую входящую рукопись. Но это, опять же, показывает, что люди не понимают, как устроен процесс. У них есть некий шаблон в голове, который они взяли из фильмов или книг.

На более развитых книжных рынках, думаю, есть разные сценарии в работе с литагентами. Но любопытно, что на американском рынке сейчас стремительно растет самиздат, и многим авторам выгоднее самостоятельно выходить на Amazon и ни с кем не делиться деньгами.

— И это опять же больше о продюсировании. Если автор пишет классные книги, и кто-то может помочь ему увеличить аудиторию и свести его с читателями, издательство ему уже не особо нужно. Издательство привлекательно офлайн-розницей и собственной читательской платформой. И если читательская платформа становится доступной напрямую автору, то офлайн-розница все менее привлекательна.

— До заключения договора автора с издательством переговоры ведутся только через агента. Бывает, на одну рукопись претендует несколько издательств, и мы информируем автора обо всем происходящем. Например, можем сказать, что сейчас есть три предложения, сравниваем плюсы и минусы, обсуждаем с автором, в какое издательство он хочет. Мы считаем, что автор сам должен выбрать, где он хочет издаваться. Наша задача ― проинформировать автора, чтобы он понимал, какие есть преимущества или подводные камни в выбранном издательстве. После того, как мы договариваемся с издательством, автор, конечно, работает с редактором напрямую, но мы все равно присутствуем в чате, в котором идет обсуждение книги, и если что, можем подключиться. Мы стараемся сделать так, чтобы автор и редактор друг друга услышали, чтобы креативный процесс шел гладко. Если чьи-то интересы не учтены, предлагаем подумать, посмотреть с разных сторон. Мы считаем, что развивать литературную индустрию возможно только с помощью взаимной поддержки, дружбы и сотрудничества. Поиск win-win решений в работе с авторами и издателями — наш основной фокус.

— Договоры в основном стандартные, но, конечно, мы все равно смотрим. Вопрос скорее не в том, что издательство такое плохое, включит что-то в договор, чтобы автор попал в кабалу. А в том, чтобы автор, читая договор, четко понимал, какие права он отдает, в каких форматах, на какой период, как ему будут выплачиваться роялти. То есть, чтобы он понял процесс и задал вопросы, если что-то неочевидно. А издательства, с которыми мы работаем, ничего в договоры не подсовывают.

— К сожалению, дебютирующие авторы не имеют возможности торговаться. Но мы помогаем оценить, насколько одно предложение лучше, чем другое, объяснить, в чем сила каждого издательства. Например, мы знаем, у каких издательств какой медийный ресурс, и можем подсветить скрытые выгоды.

Но в целом у издательств условия примерно одинаковые для начинающих авторов. В среднем по рынку комиссия автора ― 10% от оптовой цены книги.

Я недавно говорила коллегам в бюро, что надеюсь дожить до такой ситуации, когда несколько издательств будут пытаться перебить предложения друг друга в борьбе за автора. Но пока это не так.

— Мы заключаем с автором классический договор с процентом за литагентскую деятельность. Для нас это прыжок веры, долгосрочная инвестиция. Мы это делаем, потому что любим, потому что хотим быть причастны к этому процессу, а не ради гонорара. Но все равно хочется верить, что книги способны быть вау-проектами и поддерживать финансово всех участников процесса.

— Да, согласна! Но все же хочется оказаться в каком-то светлом будущем, где авторы смогут жить на доходы от книг, а не работать еще на двух работах параллельно.

— Это может прозвучать цинично, но учитывая ситуацию на рынке, автор пока не может особо выбирать. Могут выбрать только автора. Количество авторов и количество издательств и литагентов несоизмеримо. Рынок не успевает «прожевать» количество писателей. Людей, которые пишут и хотят быть изданы, намного больше, чем мест, в которые они могут попасть. И это при том, что и издается много книг.

Нам пишут письма в стиле «докажите-ка мне, что вы хорошие литагенты и пристройте-ка мою рукопись». Но это так не работает. Автору важно мыслить не в категориях «какого бы литагента мне выбрать». В первую очередь нужно убедиться, что произведение имеет художественную ценность и потенциал для рынка: проконсультироваться с опытным редактором, дать почитать книгу бета-ридерам, сходить на писательские курсы. Следующая задача — позаботиться, чтобы все поняли, что это за произведение. Написать хороший синопсис, аннотацию, протестировать на всех знакомых, что они понимают, о чем книга. Если автор умеет объяснить, что за произведение он написал, почему оно важно и нужно, кто его читатель ― это путь к тому, чтобы быть замеченным, получать агентов, издателей, публикации в журналах, отзывы критиков и блогеров.

Расскажу историю: в нашем бюро есть бесплатные 15-минутные консультации для авторов, и как-то ко мне пришел молодой автор, который очень классно рассказал о своей книге. Он кратко пересказал сюжет и показал положительные отзывы от блогеров. При том, что эти встречи не предназначаются для этого, и я не была настроена на такой формат разговора, тем не менее, у него было моё внимание, и он очень грамотно им распорядился. В итоге я попросила его прислать мне рукопись.

Поэтому вопрос в позиции автора. Если он считает, что он великий творец, которого все должны заметить и продвигать, в нашем мире конкуренции за внимание это не сработает. Но если автор умеет классно рассказать о книге, он может смело рассылать рукопись по литагентам. И нужно стучать во все двери. Не выбирать кого-то одного, а наоборот действовать по принципу ― чем больше, тем лучше.

— Всё вместе. В целом авторы не умеют себя презентовать, не умеют писать нормальные письма. Письма, которые приходят нам, часто невозможно читать. Это либо огромное полотно о том, какой автор классный с совершенно ненужными фактами из жизни, либо очень токсичный и агрессивный тон. Это опять же все та же проблема ― нет обратной связи, никто не рассказывает начинающим авторам, как надо.

Из ошибок это чаще всего плохо написанное письмо и непроработанный синопсис. Редактор в издательстве получает сотни этих писем в самотеке. Я работала в издательстве пиарщиком, это, конечно не то же самое, что редактор, но объем переписки я представляю. Это очень тяжело. Поэтому задача писателя ― помочь редактору из этого полотна информации вытащить ключевую информацию о книге. Для этого должна быть понятная тема письма, четкое, краткое содержание, рабочие ссылки. Если хотя бы эту часть проработать, то шансы на ответ уже повышаются.

Ошибкой может быть еще, если автор отправляет рукопись во все издательства подряд и не смотрит, что, например, конкретное издательство не издает его жанр. Бывает, отправляют книги, которые больше подходят для самиздата, например, очень узкоспециализированные и нишевые.

Причиной отказа может быть, конечно, качество рукописи, но на самом деле больше всего отказов из-за плохой «упаковки» и «грязного» текста, которые сразу портят всё впечатление. И дальше уже никто не будет разбираться, что вторая глава, например, была прекрасна. На питчингах мы стараемся это искоренить и сразу говорим, что делаем выводы по первой главе и синопсису. Если автор присылает сырой, невычитанный текст, ни редактор это читать не будет, ни мы.

— У всех по-разному. Но чаще всего в набор продвижения входит, во-первых, отправка книги во все магазины, которые относятся к дистрибуции издательства. Магазин ― это тоже площадка с аудиторией, собственными продуктовыми рассылками, баннерами и подборками. Во-вторых, книга попадает на сайт издательства, куда постоянно льется трафик. В-третьих, у издательств тоже есть рассылки, которые сегментируются по категориям читателей. С соцсетями издательства сложнее, потому что там меньше мест, и какие-то книги могут туда не попасть.

Минимальный набор делается для каждой книги, и издательство старается поддерживать все книги, если есть ресурс. Но если у книги изначально не получается продаваться, даже если ресурс был, его могут остановить. Поэтому мы советуем авторам с самого начала зарекомендовать себя как человека, который готов помогать издательству продвигать книгу и участвовать в любых маркетинговых инициативах. Активные авторы нравятся издательствам. Позиция автора, когда он хочет только писать, а остальным пусть другие занимаются, не работает к сожалению.

— В договоре с автором ничего конкретного не прописывается, потому что издатель не может ничего гарантировать автору. Издатель старается оставлять себе пространство для маневра, издательский процесс и так очень длинный и сложный, полный рисков и непредсказуемости. Поэтому издателю важно не связывать себя обязательствами и останавливать процесс продвижения по любой книге. Ресурс продвижения ограничен, издательство как бизнес не может позволить себе вкладываться в книгу, которая плохо продается.

Как литагент я могу спросить у издателя, как они оценивают автора ― например, как приоритетного, на которого готовы делать ставку, или скорее как эксперимент. И в зависимости от ответа издательства мы можем, например, подстраховаться и предложить автору сделать промо книги самостоятельно.

Также часто издательства отдают приоритет переводной литературе, у которой есть маркетинговые кейсы в других странах. Издательству выгоднее вкладываться в то, у чего уже есть история продаж, чем в нечто новое, что нужно придумать, разработать и скреативить.

С другой стороны я знаю, что, например, если в издательском плане «Эксмо» и «МИФ» есть русскоязычные авторы, то их стараются задействовать, потому что присутствие автора в стране позволяет пригласить его выступить на каком-то мероприятии, книжной выставке, в прямом эфире, то есть его можно свести с читателем, и это дает хороший эффект.

— Есть кейсы, когда издательство берет блогера с огромной аудиторией, публикует его книгу в общем-то любого качества, потому что издатель уверен, что книга точно будет востребована у этой аудитории. Есть кейсы, когда издательство находит классного эксперта, в том числе без аудитории, и просит написать его книгу на определенную тему. Если у эксперта нет аудитории, издательство в таких случаях готово вкладывается в его продвижение. Но если у автора есть аудитория, это всегда бонус, потому что дает издателю некую точку безопасности. Считается, что 3% подписчиков в соцсетях автора ― это потенциальные покупатели книги. На основании этого издательство также может предсказать, например, какой объем тиража печатать, и быть уверенным, что у этой книги будет хоть какое-то будущее. Если у автора нет аудитории, то это целиком ложится на издателя, что сложнее для него. Собственная аудитория автора ― бонус, но если её нет, это не означает, что автор не получит в итоге широкую известность. Просто это будет немного другой путь. Также надо учитывать, что это зависит от запроса издателя и от жанра книги. Например, в художественных книгах преимущественно смотрят на качество текста. Потому что сколько бы тысяч подписчиков не было у автора, если он пишет нечто некачественное, никто не будет вкладываться в это своей репутацией. Немного другая ситуация в нон-фикшн, где больше ценится платформенность и выгоднее вкладываться в автора, который уже набрал себе аудиторию в тематике книги. Но при этом всегда бывают исключения, в которых все работает наоборот.

— Самое лучшее, что можно сделать ― развивать свою платформу, свои соцсети. Автор ― это связующее звено между книгой и читателем, и так как все внимание людей сейчас в интернете, автору нужно иметь виртуальную площадку, на которой его читатели могут собираться. Психологически это довольно сложная для писателя задача. Писать книгу и писать для блога ― это совершенно разные форматы. В соцсетях автор получает мгновенную обратную связь, на которую надо реагировать. Мы бы все были блогерами, если бы это было так просто.

Тем не менее, я не знаю других способов получать виртуальное внимание. Это не обязательно должен быть блог под именем автора, это может быть и какой-то проект. Главное, чтобы там можно было аккумулировать аудиторию. Представьте, вышла книга, у автора нет платформы, издательство полгода продвигало книгу, и вся аудитория, которую оно привлекло, останется на платформах издательства. Но если у автора есть блог, все люди, которые о нем узнают, будут добавляться туда. Поэтому даже если нет сил сразу заниматься блогерством, можно хотя бы создать площадку и минимально ее оформить, чтобы новые читатели могли хоть куда-то приземляться. А потом уже можно думать, кем автор хочет быть в этом виртуальном мире.

Ну и есть еще у нас присказка про продвижение книги — «книга живет, пока ею занимается автор». Еще ни разу не подводила.

— В целом формат не важен ― это может быть и подкаст и видео-формат, могут быть тексты или еще что-то. Лично я фанат Телеграма и считаю, что это площадка для людей, которые любят читать, которым важны в первую очередь тексты, а не видео или фото. И мне кажется, что авторам важно иметь площадку в телеграме, чтобы у них были люди, которые любят читать их тексты, не важно про что. В этом смысле для писателя телеграм наиболее интересная площадка. Во-первых, она простая, не требующая каких-то технических сверхзнаний. Во-вторых, формат телеграма подразумевает осознанный выбор блога ― подписчик читает не то, что подсовывает ему алгоритм, а только те каналы, которые хочет. Это немного похоже на процесс чтения книги. В-третьих, здесь не нужно больших объемов контента, что опять же упрощает автору задачу.

Есть кейс в Телеграме, который значительно опередил свое время. Писательница Радмила Хакова писала книгу «147 свиданий» в закрытом телеграм-канале и продавала подписку на главы. Это было очень здорово сделано! Но похожие попытки, которые я видела потом, не смогли повторить этого успеха, и потому она действительно опередила свое время. Но сейчас телеграм поменялся и стремительно растет, и возможно будут появляться похожие кейсы.

— Псевдоним ― это стопроцентно инструмент продвижения. Я бы смотрела на имя автора только с точки зрения возможности запомниться, потому что, если ты Вася Иванов, ты не запомнишься. Если на рынке уже есть книги под таким же именем, автор продвинет чужую книгу, и тогда это провал.

Какое-то время было мнение, что читатель лучше воспринимает англоязычные псевдонимы, опять же, потому что все полки заполнены переводной литературой, но сейчас мне кажется не столько важно англоязычный автор или нет, сколько ― запоминающийся или нет. Имя должно быть уникальным, ярким, благозвучным, в том числе хорошо звучать на английском. И это важно не с точки зрения, чтобы читатель купил, а чтобы автора могли перевести на английский, и его имя выглядело читаемо для той аудитории.

Для выбора творческого псевдонима можно использовать технологии нейминга из маркетинга. Не помешает ввести имя в поиск и проверить, есть ли уже авторы с таким именем, а также, что с ним ассоциируется. Можно поспрашивать мнение других людей и даже писать под разными именами в разных жанрах.

— Это ошибка выжившего. Скорее всего есть еще масса Ивановых, которых никто не знает, и пробиться им при наличии такого известного Иванова, будет намного сложнее.

Нужно понимать, как читатели покупают книги. Это достаточно сложная цепочка. Чаще всего человек выбирает книгу не очень рационально, особенно художественную литературу. Цепочка разных вещей должна совпасть, и усложнение этой цепочки не помогает продажам. Наоборот, нужно упростить так, чтобы всё вместе ― имя автора, обложка, название, аннотация, отзывы на обложке ― помогло закрепить книгу в памяти читателя на фоне того информационного хаоса, который сейчас окружает всех нас.

— Идти на конкурсы и премии можно по нескольким причинам. Главная функция литературных премий в России ― медийность. Причем это медийность в кругу своих. Читатели в России не ориентируются на литературные премии. Если премия крупная с хорошим призовым фондом, то, получив ее, автор может затем потратить её на продвижение.

Мы тоже состояли в жюри премии «Лицей» и «Электронная буква», и я общалась с другими членами жюри. В отборе книги читают эксперты и книжные обозреватели, которые могут дать профессиональную оценку и имеют связи в литературных кругах. Сильных участников сразу замечают. Многие книжные блогеры, которые сотрудничают со всеми крупными издательствами, могут помочь пристроить хорошую рукопись. Не за деньги, а просто, например, на конкурсе в руки попалась отличная книга, и никто кроме тебя не оценил ее так высоко. Если автор вошел в список премии ― это можно добавить в резюме. В целом это тоже бонус при переговорах с издательством, но вау-эффекта это не дает.

Честно говоря, для большинства писателей участие в конкурсах ― фрустрирующая история, потому что очень мало тех, кто проходит. А те, кто не проходит, могут начать думать, что их книги плохие, а это не всегда так. Нужно учитывать, что процесс отбора на премиях далек от идеала, часто рукописи читаются в последний момент.

Да, литературные премии могут помочь отдельным писателям показать свой текст нужным людям, может быть получить приз и добавить в свое портфолио. Но в целом я не верю в литературные премии как институт. Пока они не являются социальным лифтом для писателей.

— Издательство ― это бизнес с шагом на несколько лет вперед. Это бизнес, в котором нельзя останавливаться. Производственный процесс нужно постоянно подпитывать новыми авторами. И в этом плане мы в бюро очень радуемся, что начали на два года раньше, что мы готовы к этой ситуации, и сейчас у нас уже есть процесс, за счет которого мы можем быстро дать рынку новых авторов. Чтобы издателям выжить, им нужно замещать контракты, которые они теряют. И фокус на российских авторах точно будет, но он не будет резким, потому что и контракты заканчиваются не разом, их сложно расторгнуть до истечения срока действия. Должно пройти какое-то время в течение пяти лет, когда мы, возможно, почувствуем разрыв с западными книжными рынками. С другой стороны, что будет через пять лет тоже неизвестно. Но можно совершенно точно сказать, что издательствам стало интереснее смотреть на таланты внутри страны.