Редакция
Поддержать Квиллибрис
Писательское мастерство

«Имя розы» Умберто Эко и еще 6 произведений, которые могли называться иначе

Название — сильная позиция текста, главная задача которой ёмко выразить идею произведения. Но это и первая встреча читателя с книгой. Поэтому выбор заглавия часто зависит не только от воли писателя, но и от множества других факторов, включая коммерческие интересы издателей. Разбираем примеры романов, которые могли называться иначе.
СОДЕРЖАНИЕ
  1. Фёдор Достоевский «Игрок» — «Рулетенбург»
  2. Илья Ильф и Евгений Петров «Великий комбинатор» — «Золотой телёнок»
  3. Владимир Набоков «Да» — «Дар»
  4. Рэй Брэдбери «Памятные синие холмы» — «Вино из одуванчиков»
  5. Эжен Ионеско «Английский без труда» — «Лысая певица»
  6. Умберто Эко «Аббатство преступлений» — «Имя розы»
  7. Дэвид Фостер Уоллес «Неудавшееся развлечение» — «Бесконечная шутка»

Фёдор Достоевский
«Игрок» — «Рулетенбург»

Достоевский назвал роман — «Рулетенбург», как и описанный в тексте вымышленный город. Но издатель предпочел более нейтральный и «продаваемый» заголовок — «Игрок». Этот роман появился как следствие страсти писателя к азартным играм. В 1863 году во время путешествия по Европе писатель проиграл не только свои деньги, но и средства возлюбленной Аполлинарии Сусловой. Именно тогда у него возникла идея рассказа о человеке, одержимом игрой в рулетку. Отчасти опираясь на личный опыт, так Достоевский описал свой замысел другу Николаю Страхову:
  • Сюжет рассказа следующий: один тип заграничного русского <…> Я беру натуру непосредственную, человека однакоже многоразвитого, но во всём недоконченного, изверившегося и не смеющего не верить, восстающего на авторитеты и боящегося их. Он успокаивает себя тем, что ему нечего делать в России <…> все его жизненные соки, силы, буйство, смелость пошли на рулетку. Он — игрок, и не простой игрок, так же как скупой рыцарь Пушкина не простой скупец. (Это вовсе не сравнение меня с Пушкиным. Говорю лишь для ясности). Он поэт в своем роде, но дело в том, что он сам стыдится этой поэзии, ибо глубоко чувствует её низость, хотя потребность риска и облагораживает в его глазах самого себя. Весь рассказ — рассказ о том, как он третий год играет по игорным домам на рулетке.
Идею этого рассказа Достоевский откладывает на время. Спустя два года, уже в России писателя настигают кредиторы, ему грозит полное разорение и долговая тюрьма. Он срочно обращается к разным издателям и предлагает выпустить собрание сочинений в обмен на хороший аванс. Так Достоевский в 1865 году заключает невыгодный договор с Фёдором Стелловским. Согласно нему, писатель уступал право на издание трёх томов своих сочинений и обязался написать к 1 ноября 1866 года новый роман. В случае нарушения срока Стелловский получил бы право безвозмездно издавать все написанные произведения Достоевского в течение следующих девяти лет.

Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​
Почти все деньги, полученные от Стелловского, ушли на оплату долгов. После Достоевский уехал в Европу. В надежде на чудо он начал играть в рулетку, и снова всё проиграл. Он не мог заплатить за отель, несколько дней питался только чаем. Ему удалось получить новый аванс от другого издателя в обмен на свой следующий роман — «Преступление и наказание». Вернувшись в Россию осенью, он приступил к работе, и в январе роман начал выходить в «Русском вестнике». Поэтому у Достоевского почти не осталось времени на роман для Стелловского. Фактически он приступил к работе над текстом всего за месяц до крайнего срока — 1 ноября. Чудом Достоевский успел его написать, в чем ему помогла стенографистка Анна Сниткина, впоследствии ставшая его женой.

Рулетенбург — это символ мира наживы и страсти к деньгам, коим для Достоевского отчасти была Европа. И этот мир, по мнению писателя, разрушает человека. Издатель же, заинтересованный только в выгодной продаже новой книги Достоевского, посчитал название «Рулетенбург» «нерусским», и роман был переименовал в «Игрок». В финальном варианте названия фокус смещается с Рулетенбурга на героя, что исказило первоначальный замысел. В 1930-е годы литературовед Леонид Гроссман опубликовал беллетризованную биографию Достоевского под названием «Рулетенбург. Роман-биография», вернув «выразительное и своеобразное название» в творчество и судьбу Достоевского.

Илья Ильф и Евгений Петров
«Великий комбинатор» — «Золотой телёнок»

По замыслу Ильфа и Петрова продолжение «12 стульев» называлось «Великий комбинатор». На первом этапе работы это была история об Остапе Бендере, ищущем девушку, которую он мог бы выдать за наследницу американского солдата и о богатой сатирическими сюжетами теме распределения квартир.

Всего за три недели Ильф и Петров написали первую часть, мало задумываясь над дальнейшим развитием сюжета. Почти на год им пришлось оставить работу над романом и заняться журналистикой. Вернувшись к тексту уже в 1930 году, заключив договоры с журналом и издательством за границей, они нашли ключ к финалу романа.
«Великий комбинатор» трансформировался в «Золотого телёнка». Тогда оформилась идея бесполезных денег, идея краха Бендера-удачника — в черновиках появляются новые варианты названия, связанные с образом коровы: «Бурёнушка», «Златый телец», «Телята», «Телушка-полушка».

Золотой телец — это идол, которому поклонялись иудеи, пока Моисей пребывал на горе Синай и получал от Бога десять заповедей. Это олицетворение культа богатства, который движет и главным героем. Людмила Яновская, подробно изучавшая историю создания романа, приводит фрагмент из черновика:
Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​
“
Его перо обводит овалом эту запись, справа пририсовывается короткий хвостик, слева — корявая голова. Четыре ноги — и рисунок становится похож на какое-то уродливое животное. Корова? Буренушка? Телушка? Может быть, золотой телец? Или попросту — золотой теленок. Под рисунком еще два слова: «Деньги — труп».
— Людмила Яновская «Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе».

Владимир Набоков «Да» — «Дар»

Изначально Набоков хотел назвать свой роман о творчестве «Дар» просто — «Да». Но присоединение одной буквы не было механическим или случайным. Этот роман и его название вписаны в контекст русской эмигрантской литературы, а также отражают трансформацию авторского замысла.

В романе Набокова проблема становления творца, лишенного родины, языка, культуры, решается полным принятием жизни, то есть абсолютным «да». В то время как часть писателей-эмигрантов, например, группа «Парижской ноты» во главе с Георгием Адамовичем, были сосредоточены на осмыслении смерти, утраты, одиночества и отчаяния, Набоков последовательно противостоял такой «философии».
Название «Дар» автор берет из стихотворения главного героя романа. «Благодарю тебя, Россия, за чистый и… второе прилагательное я не успел разглядеть при вспышке — а жаль. Счастливый? Бессонный? Крылатый? За чистый и крылатый дар. Икры. Латы. Откуда этот римлянин? Нет, нет, все улетело, я не успел удержать».

Существует версия, что в черновиках роман назывался полностью по этой строчке — «За чистый и крылатый дар», но из-за неблагозвучности, обыгранной и в тексте, Набоков сократил его до «Дара». Вместе с тем Набоков усложнил идею своего текста. Оттолкнувшись от простой идеи согласия и принятия жизни, он обратился к метафорике дарения.
Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​
“
Представление о жизни как о даре — Бога, небес, природы, некоего высшего и невидимого автора — позволяет герою-эмигранту переживать потери, о которых я уже говорил, и превращать, преобразовывать трагические утраты в нечто позитивное. Как преобразовывать? Естественно, только через творчество. Один из возможных подтекстов названия романа — кроме, конечно, очевидного пушкинского «дар напрасный, дар случайный», с которым Набоков полемизирует, — это строфа из стихотворения Державина «На смерть князя Мещерского». Это стихотворение по поводу смерти, и тем не менее Державин пишет: «Жизнь есть небес мгновенный дар; / Устрой ее себе к покою, /И с чистою твоей душою / Благословляй судеб удар». То есть даже потеря есть дар судьбы, и его следует благословлять, а не проклинать: не жаловаться, не плакать…
— Александр Долинин «Как читать роман "Дар"»

Рэй Брэдбери
«Памятные синие холмы» —
«Вино из одуванчиков»

Первый вариант повести «Вино из одуванчиков» был почти в два раза больше и назывался «Памятные синие холмы». В 1956 году Брэдбери принес рукопись своему редактору и услышал: «Ну нет, такой объём не пойдет! Давайте-ка выпустим первые девяносто тысяч слов отдельным изданием, а что останется, отложим до лучших времен — пусть созреет для публикации». Через год вышла первая часть текста под названием «Вино из одуванчиков». Исходным заглавием этой части было «Летнее утро, летний вечер».

Спустя почти пятьдесят лет, в 2006 году, Брэдбери доработал и опубликовал ту самую вторую часть под названием «Лето, прощай». В предисловии к этому изданию Брэдбери и рассказал историю создания повести и перехода от «Памятных синих холмов» в «Вино из одуванчиков» и «Лето, прощай».
Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​
  • Итак, все эти годы вторая часть «Вина из одуванчиков» дозревала до такого состояния, когда, с моей точки зрения, её не стыдно явить миру. Я терпеливо ждал, чтобы эти главы романа обросли новыми мыслями и образами, придающими живость всему тексту.
    Рэй Брэдбери, Послесловие к роману «Лето, прощай»

Эжен Ионеско
«Английский без труда» — «Лысая певица»

Идея пьесы, ставшей образцом абсурдистской драмы, пришла Эжену Ионеско во время изучения английского языка по книге Альфонса Шереля «Английский без труда».
  • Я добросовестно переписывал фразы, взятые из моего руководства. Внимательно перечитывая их, я познавал не английский язык, а изумительные истины: что в неделе семь дней, например. Это то, что я знал и раньше. Или: «пол внизу, потолок вверху», что я тоже знал, но, вероятно, никогда не думал об этом серьёзно или, возможно, забыл, но это казалось мне столь же бесспорным, как и остальное, и столь же верным…
    Ionesco E. La tragedie du langage // Spectacles, Paris. № 2, July 1958
Клише из языкового пособия напомнили драматургу фарс, в котором реальность вместе с языком распадается на странные и пустые фразы. Первоначально пьеса так и называлась — «Английский без труда». «Лысая певица» появилась уже в результате оговорки на репетиции. Один актер вместо слов «светлая певица» сказал «лысая певица». Эта фраза показалась настолько парадоксальной и соответствующей абсурдистскому содержанию драмы, что Ионеско решил изменить название.

«Лысая певица» не только не является главной героиней пьесы, но ее вообще нет в числе действующих лиц. Автор играет с читателем и зрителем: пьеса посвящена тому, чего нет, тому, кого не существует. В конце пьесы начальник пожарной службы спрашивает: «Да, я хотел спросить, а как поживает лысая певица? Всеобщая настороженность. Госпожа Смит: — Ее прическа не изменилась. Начальник пожарной охраны: — Ах! Ну, тогда до свидания, дамы и господа».
Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​

Умберто Эко
«Аббатство преступлений» — «Имя розы»

Рабочее название романа Умберто Эко «Имя розы» — «Аббатство преступлений». Однако к моменту публикации, писатель отказался от него, поскольку, по его словам, «Оно настраивало читателей на детективный сюжет и сбило бы с толку тех, кого интересует только интрига. Эти люди купили бы роман и горько разочаровались». Автор искал компромисса с издателями, предлагая в качестве названия имя героя-повествователя — «Адсон из Мелька», но с точки зрения книгопродавцев это не было выгодным.

«Имя розы» пришло на ум автора случайно и идеально подошло. По его словам, «Роза как символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее почти нет»: от мистической розы у Данте до упоминания «имени розы» в «Ромео и Джульетте» Шекспира. Эко хотел, чтобы название запутывало и дезориентировало читателя.
Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​

Дэвид Фостер Уоллес
«Неудавшееся развлечение» — «Бесконечная шутка»

Изначально «Бесконечная шутка» Уоллеса называлась «Неудавшимся развлечением» («A Failed Entertainment»). Однако редактор посоветовал изменить его, чтобы избежать насмешек критиков — слишком велик соблазн использовать название романа как определение его качества.

Название «Бесконечная шутка» писатель взял из «Гамлета», где главный герой держит череп придворного шута Йорика и произносит:
«Alas, poor Yorick! I knew him, Horatio: a fellow of infinite jest, of most excellent fancy: he hath borne me on his back a thousand times; and now, how abhorred in my imagination it is!» («Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио; человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил меня на спине; а теперь — как отвратительно мне это себе представить!» — перевод Михаила Лозинского).

Такое название сохранило авторскую иронию по отношению к своему тексту, а за счет включения шекспировского мрачного образа, сделало его более выразительным воплощением мысли о смертности и одиночестве человека.
Иллюстрация Гюстава Доре к роману «Дон Кихот»​
В русском переводе дословная отсылка к Шекспиру неизбежно потерялась — не только в силу отличия между названием романа и переводом фразы «infinite jest» в версиях Лозинского и Пастернака, но и вполне естественной разницы культурного кода.
Источники
  1. Брэдбери Р. Послесловие к роману «Лето, прощай». Пер. Е. Петровой.М.: Эксмо, 2006.
  2. Гроссман Л. Рулетенбург: роман-биография. М.: Захаров, 2002.
  3. Достоевский Ф.М. Публицистика и письма. Полное собрание сочинений в 30 томах. Том 28, книга 2. Л.: Наука, 1985.
  4. Ионеско Э. Лысая певица. Пер. Л. Новиковой. М.: Известия, библиотека журнала «Иностранная литература», 1990.
  5. Набоков В. Дар. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. М.: Правда, 1990.
  6. Назиров Р. Г. К вопросу об автобиографичности романа Ф. М. Достоевского «Игрок» // Назировский архив. 2013. № 1.
  7. Поляринов А. Как я читал «Бесконечную шутку» Дэвида Фостера Уоллеса // Почти два килограмма слов. М. : Индивидуум паблишинг, 2019.
  8. Сараскина Л. Достоевский. М.: Молодая гвардия, 2011.
  9. Сорина Г. В. Пространство абсурда: особенности коммуникации // Пространство и время. № 2(16). 2014
  10. Шекспир У. Гамлет, принц Датский. Пер. М. Лозинского. СПб.: Азбука, 2000.
  11. Эко У. Заметки на полях «Имени розы». Пер. Е. Костюкович. М.: Астрель, 2012.
  12. Яновская Л. М. Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. М.: Наука, 1969.
  13. Ionesco E. La tragedie du langage // Spectacles, Paris. № 2, July 1958.
  14. Shakespeare W. The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark. Simon & Brown, 2011.
    Автор материала: Алёна Пантюхина
    Редактор: Мария Мальки

    Дата публикации: 08.02.2024


    Читайте также